Михаил Дашевский:
«Полная беспристрастность – удел автоматических камер видеонаблюдения»

Из своих 80 лет Михаил Дашевский фотографирует примерно полвека. Из этих пятидесяти он лет сорок связан с московским фотоклубом «Новатор» и все это время предан одной неисчерпаемой теме, которую можно обозначить как «бытовая фотодокументалистика».

Огромный материал, снятый за десятилетия, оформился в два цикла: «Затонувшее время» и «Обыденное. Москва». Цикл «Затонувшее время» воплотился в выставках и одноименном альбоме, который занял первое место в международном конкурсе на лучшее издание о фотографии в странах Центральной и Восточной Европы в Братиславе в 2006 году. Цикл «Обыденное. Москва», конечно, тоже составит со временем отдельную книгу. Строго говоря, к этому жанру можно отнести любой семейный фотоснимок. Но накопленный Дашевским творческий багаж отличается от незатейливого любительского бытописания не только широтой охвата сюжетов, но и художественным результатом.

Фотография обладает неким противоречивым двуединством. Она одновременно и документ, и художественное произведение. Снимки Дашевского превосходно иллюстрируют эту двойственность. Казалось бы, эта сторона фотографии уже столько обсуждалась! Тем не менее, на требования «объективности», «протокольной беспристрастности» документальной фотографии то и дело натыкаешься в журнальных текстах, а теперь еще и в Интернете. Полная беспристрастность — удел автоматических камер видеонаблюдения, а неравнодушный человек, взявший в руки фотоаппарат, воплощает в снимках свое индивидуальное видение мира даже в тех случаях, когда высокохудожественные задачи перед ним не стоят. Даже само вычленение из мирового хаоса объекта съемки есть, безусловно, творческий акт, и, переводя взгляд с одной фотографии на другую, мы как бы подчиняемся воле автора — «смотрите сюда!».

Дашевский снимает нашу быстротечную жизнь вдумчиво и целенаправленно. Перед зрителем не обезличенная визуальная информация, а предложение посмотреть на мир глазами фотографа, разглядеть тот образ, который он видел внутренним взглядом в момент нажатия на кнопку фотоаппарата. Зрители при этом очень разные, и каждый умудряется видеть в снимках Михаила Ароновича свое, именно то, что близко его собственному опыту и в меру умения принимать опыт чужой. Вот здесь и начинаются разночтения.

«Дашевский! За что вы так ненавидите нашу родину?» Этот крик души я прочел книге отзывов на выставке «Затонувшее время». Реакция на увиденное, увы, типична: во-первых, человек не смог разглядеть в работах автора явного сочувствия, во-вторых, критическое отношение к отдельным сторонам нашей жизни он автоматически распространил на всю Родину, а в-третьих, скорее всего, считает, будто у него и у Дашевского родины разные. В одном вопросе проглядывают сразу три. Рассмотрим?

Что касается третьего пункта (в советской терминологии — «пятого»), то с ним как раз все просто. Родившись в СССР и прожив здесь всю жизнь, Дашевский отдал этой стране столько энергии и сил, послужил и отечественной фотографии, и науке, (Михаил Аронович, кстати, доктор технических наук) что сомневаться в том, какую страну он считает своей родиной, просто смешно. Любит ли еврей Дашевский Россию — вопрос из разряда риторических. И вообще, мы любим не того, кто давал что-то нам, но того, в кого вкладывали мы. Впрочем, автор упомянутой записи в книге отзывов, мог быть исключением из общего правила.

С двумя другими вопросами несколько сложнее. При беглом взгляде на подборки фотографий юбиляра может показаться, что перед нами обычная «чернуха», которой мы насмотрелись в первые постперестроечные годы более чем достаточно. Честная фотография без постановок и идеологической «ретуши», не витринная, снятая в обычных московских дворах да в захолустных переулках резко контрастирует и с былой советской фотожурналистикой, и с привычным глазу современным гламуром. Внимание к этим обычным для большинства населения картинкам жизни, на самом деле не обещающим услады глазу, абсолютно естественно для документалиста, без них на полноту охвата темы рассчитывать не приходится. Но можно ли в этих фотографиях разглядеть хоть намек на желание автора выставить своих персонажей в неприглядном виде, унизить их человеческое достоинство? Можно ли заподозрить его в смаковании российской нищеты и убожества? Если у вас не извращенные представления о времени и стране, то никак нельзя. А вот сочувствие к так называемому «простому человеку» очевидно.

Народ для Дашевского — не обязательно толпа, не всегда безликая массовка, заполнившая улицы. Он представлен и отдельными людьми, личностями со своими характерами, яркими типажами. Например, «Дядя Коля». Он никак не похож на счастливчика с агитплаката, зато узнаваем всеми, кто жил в русской деревне — типичный наш крестьянин, жилистый, работящий, один из тех, кто все нелегкие годы кормил нашу большую страну практически за спасибо, ни богатств, ни внимания властей не видевший. Столько лет он пахал и сеял в условиях рискованного земледелия и тотального притеснения властями, но выжил, не спился, не озлобился, не опустился и при нечеловечном к нему отношении остался человеком. В этом и есть его подвиг. Посмотрите-ка внимательно на портрет. Есть те, кто не верит в искреннюю симпатию автора к персонажу снимка? Это фото висит в кабинете Джека Мэтлока, посла США в России, работавшего в Москве в начале девяностых, как память о нашей стране и ее людях. Это ли не признание?

Оценка нашей жизни зависит от сравнения. Если исходить из допущения, что она могла быть гораздо хуже, то творчество автора можно считать суровым гимном нашей общей судьбе. Если же сравнивать нашу жизнь с той, которой давно живет развитая часть человечества, то в его документальных снимках можно разглядеть резкий критический настрой. Чего в них больше? И то есть, и это. Зато в них точно нет ни интеллигентского высокомерия, ни равнодушия успешного во всех отношениях человека к неблагополучным согражданам.

Погружаясь в картинки обыденной московской жизни, запечатленные Дашевским, вполне отчетливо осознаешь, что эти фото мог снять только человек, полностью в эту жизнь включенный. Это взгляд одного из нас на нас же, взгляд на нашу жизнь пристальный, но добрый. Под этим взглядом хочется приосаниться, подтянуться, проверить, все ли пуговицы застегнуты. Под таким взглядом у нормального человека появляется желание стать лучше. А вдруг фотограф именно этого и хотел?

Вообще-то, Дашевский едва ли задумывался о воспитательной миссии. Его работы адресованы прежде всего людям его же круга. Им не надо подробных пояснений — так все документально точно и узнаваемо. Примечания, которыми автор часто сопровождает снимки, — они для молодежи и иностранцев.

Прошедшие времена всегда тонут в человеческой памяти. В противоположность законам физики тяжелым временам утонуть сложнее — дольше помнятся ­— но в конце концов тонут и они. Для историков время сохраняют бесстрастные документы в архивах, для остальных время воскрешается искусством. Искусством фотографии, пожалуй, в первую очередь. И являет нам фотография еще одно свое чудо — эффект расширяющегося в снимке времени. Крохотный миг, проскочивший на пленку между шторками затвора, спустя годы может представлять уже целое десятилетие. В тысячи раз возрастает значимость обыденного сюжета, маленькой детальки, за которую цепляется воспоминание и вытаскивает из глубины памяти целую эпоху. И время всплывает.

Без осознания будущей ценности фиксации обыденных явлений Михаил Дашевский никогда бы не запечатлел для нас эти тысячи мгновений, деталей, образов. И начинал он собирать их в те времена, когда ни о показе подобных снимков на выставках, ни об издании книг и речи быть не могло. Несмотря ни на что, он снимал, проявлял, собирал свой бесценный фотоархив. Провидец? Едва ли. Чудак? Это скорее, ибо в «Новаторе» тогда чуть ли не каждый второй был таким же чудаком. И вот он дожил до персональных выставок, до книг, до признания, до семидесяти пяти.

Фотографии Михаила Дашевского не дают заметным кускам времени затонуть безвозвратно. Они помогают старшему поколению мысленно вернуться на годы назад, прочувствовать то время заново, вспомнить, проанализировать свои ошибки. Они дают молодежи возможность вглядеться в недавнее прошлое их родителей и, может быть, чуть полнее осознать их судьбы, стать к ним снисходительнее. У каждого, кто вглядывается в снимки Дашевского, есть шанс понять что-то важное о себе и своей стране.

_______________________

Читайте также:

Олег Зотов фотопроект: «Если рассол приготовлен правильно, то совершенно неважно, хочет огурец или не хочет...».

Григорий Ярошенко фотопроект: «С каждым щелчком фотограф отдает часть своей души».