Василий Альфонсович Зевеке:
Опасные путешествия за рубеж

В Нижнем Новгороде, в фондах Русского музея фотографии хранится удивительная коллекция стеклянных негативов Василия (Вильяма) Альфонсовича Зевеке (1878–1941) — человека, чья любовь к фотографии неразрывно сплелась с чередой исторических событий первой половины ХХ века.

Василий (Вильям) Альфонсович Зевеке прожил сложную, бурную, полную ярких событий и впечатлений жизнь. Родился он в Нижнем Новгороде в семье известных пароходовладельцев. Его отец, Альфонс Александрович Зевеке был родом из Риги, окончил мореходные классы, стал штурманом, потом шкипером на судах Балтийского коммерческого флота. В 1860-х гг. поселился в Нижнем Новгороде, служил в Камско-Волжском пароходном обществе, за несколько лет прошел путь от капитана буксира «Орел», ходившего по рекам между Нижним Новгородом и Пермью, до управляющего пароходством. Стал купцом I гильдии, владельцем первых на Волге пассажирских пароходов.

Мама Василия, Лукреция-Мария Лукас (по происхождению англичанка) умерла, когда ему было всего 5 лет. В девятилетнем возрасте мальчик потерял и отца. Василия и двух его младших сестренок воспитывал старший сын Альфонса Александровича от первого брака, который унаследовал все пароходное общество.

Обучаясь в Нижегородской мужской гимназии, Василий Зевеке впервые взял в руки фотокамеру. С тех пор его жизнь была неразрывно связана с фотографией. Сначала он снимал виды Нижнего Новгорода, потом Москвы, не ­расставался с фотокамерой и в ­заграничных командировках. Позднее Зевеке стал членом Нижегородского фотографического общества.

После окончания гимназии Василий учился в Высшем Московском техническом училище, работал в торговом представительстве Москвы инженером по приемке государственных заказов. Прекрасное владение английским, немецким и французским языками, отличные профессиональные знания, увлечение фотографией — все это помогало ему в работе.

Весной 1914 года В. А. Зевеке как одного из лучших русских специалистов командируют в Германию с целью закупки четырех речных буксирных пароходов и двух мореходных лихтеров для Томского округа путей сообщения. Так как все эти суда были речными, их необходимо было дооборудовать, укрепить корпуса и сделать достаточно надежными для морского перехода в бурную погоду. Судам предстояло самостоятельно пройти морским путем через Северный Ледовитый океан и Карское море к устьям рек Оби и Енисея. В середине июля переоборудование пароходов было закончено, и 12 (25) июля в тихую ясную погоду они вышли из Гамбурга. На время морского перехода суда приписывались к городу Гамбургу и должны были идти до устьев Оби и Енисея под германским флагом. Но ситуация неожиданно изменилась, в Европе вспыхнула война. Возвращение на Родину оказалось сложным и опасным.

В. А. Зевеке: «20 июля (2 августа) до 7 часов вечера простояли в Бергене. Весь день погода была ненастная, моросил дождь. Здесь мы узнали об объявлении Германией войны России; так как позиция Англии еще не была известна, то положение наше казалось очень неприятным; мы думали, что часть германского флота пойдет на Архангельск и по пути захватит всю нашу флотилию. Все-таки решено было идти до Тромсё... В Тромсё мы с жадностью набросились на газеты. Здесь мы узнали, что Англия объявила войну Германии, и поэтому перестали бояться за участь нашей флотилии: германский флот не будет дробиться перед превосходящим его английским флотом и не пойдет на север в нашу сторону».

В журнале «Водные пути и железные дороги» за 1915 год в статье «От Гамбурга до Красноярска водным путем» В. Зевеке поделился воспоминаниями и впечатлениями об этом сложном путешествии, сопровождая текст своими чудесными фотографиями.

В январе 1917 года Зевеке вновь был командирован за рубеж, на этот раз в Америку. Его путь в Сан-Франциско лежал через всю Россию, Дальний Восток, Японию, Гавайи. Цель командировки — закупка двух многоковшовых экскаваторов для выравнивания насыпи под строительство железных дорог. Россия в то время активно занималась таким строительством. Но кроме этого инженер получил еще одно очень важное задание: ознакомиться с портовыми механизмами Америки. Именно поэтому на многочисленных фотографиях можно увидеть различные сооружения для погрузки-разгрузки зерна, угля, песка и других материалов с речных и морских судов в железнодорожные вагоны. ­Зевеке, будучи человеком любознательным, не ограничивался только техническим заданием. Встречая на своем пути много незнакомого, интересного и любопытного, он не мог не запечатлеть все это на свою камеру: Нью-Йорк, Чикаго, пороги и водопады на реке Ниагаре, конечно же, люди и... огромное количество пароходов.

Уезжая из России в январе 1917-го в длительное путешествие, Василий Альфонсович Зевеке не мог предположить, что того государства, из которого он уехал, уже никогда не будет. Произошла Октябрьская ­социалистическая ­революция. События 1917 года перевернули жизнь всей страны и уклад множества людей. Он мог не возвращаться в Россию, это было опасно. Но Василий Зевеке был человеком чести. В декабре 1917 года он возвращается в Россию с двумя экскаваторами. К сожалению, результат его командировки оказался невостребованным. Один из многоковшовых экскаваторов был собран в пустыне Средней Азии, а второй так навсегда и остался в разобранном виде.

После приезда из Америки Василий Альфонсович вновь живет в Нижнем Новгороде, устраивается работать на завод «Красное Сормово» инженером в испытательной партии по приемке новых речных паровых судов. В 1938 году он выпускает книгу «Испытания речных паровых судов». В июле 1941 года завод переходит на выпуск военной продукции, и Василия Альфонсовича Зевеке увольняют как неблагонадежного.

Отчет о поездке в Америку, два больших альбома с фотографиями, долгие годы бережно хранились в семье Зевеке. В 1946?1947 годах держать такие альбомы стало очень опасно. Фотографии с видами Америки могли послужить обвинением в антисоветской агитации, тогда последствия стали бы самыми печальными для всех членов семьи. Рисковать было нельзя, и альбомы сожгли. Но сын фотографа, Александр Васильевич Зевеке сохранил стеклянные пластины-негативы, с которых можно было напечатать не одну фотографию. Эти негативы он передал в фонды Русского музея фотографии.