Петр Титаренко — один из востребованных современных фотографов-портретистов и новый амбассадор бренда Nikon. Свой творческий путь Петр начал с питерского факультета журналистики, а к 26 годам в его портфолио уже были работы для российских версий известных журналов, таких как Forbes, Harper’s Bazaar, GQ, Elle, L’Officiel и другие. Авторству фотографа также принадлежат несколько обложек английского журнала The Times Magazine. С 2010 года Петр начал сотрудничать с ведущими российскими рекламными агентствами, а в 2014 году открыл рекламное фотоагентство RabotaPhotos и агентство по постпродакшену RabotaRetouch.
— Петр, расскажите, с чего началось ваше увлечение фотографией? Когда вы поняли, что хотите заниматься этим профессионально?
— Я учился в Санкт-Петербургском государственном университете на факультете журналистики на кафедре дизайна и фотографии. Был пишущим журналистом — примерно до третьего курса работал на ИТАР-ТАСС. Пока один из преподавателей по дизайну не сказал, что в газете, в которой он работает, нужны фотографы, и мы можем себя попробовать. Я пришел, сделал несколько тестовых заданий и получил эту работу. Так я и попал в профессиональную фотографию.
— Не жалеете о том, что ушли из журналистики в фотографию?
— Нет, не жалею. Но лучше бы стал врачом. Мне кажется, от этой профессии пользы больше.
— Ваш основной жанр — портрет. Почему выбрали именно его? В СМИ ведь предпочитают репортажи.
— Я действительно снимал в жанре репортажа. Но в фотожурналистике проработал, наверное, года три. Сказались экономические условия — в журналах больше платят, чем в газетах. Соответственно, фотожурналистику вытеснил глянец. Когда же работал в «Деловом Петербурге», мы снимали там не только митинги и мероприятия, но и много бизнес-портретов для различных бизнес-историй. Поэтому, когда я пришел в глянец, понял — да, формат другой, но, по большому счету, работа та же. Единственное, с чем я не сталкивался, это со съемкой моды.
— Чем вас привлекает жанр портретной фотографии?
— Мне всегда нравилось брать интервью — это отличная возможность пообщаться с людьми, с которыми ты в обычной жизни не сталкиваешься. Шахтеры, владельцы больших корпораций, другие. В процессе же съемки портретов ты общаешься. На самом деле, чем лучше ты подготовишься к интервью — или съемке — тем проще будет раскрепостить человека, расположить к себе и дольше снимать. Поэтому для меня главным было то, что портрет позволяет мне общаться. Ну и, как результат, получить некий рассказ в формате фото. У кого-то интервью текстовые, а у меня — фотографические. Портрет человека — это ведь тоже интервью.
— Среди ваших моделей немало популярных актрис и актеров. Как вам удалось поработать с таким количеством разных заказчиков?
— Это обычная история для фотографа, который много снимает для журналов. Все наши герои — интересные люди, более или менее известные. С людьми же из сферы бизнеса работает «сарафанное радио». Если клиенту понравились фотографии — он передает их пресс-службам, а те находят меня и передают «из рук в руки» — от одной корпорации к другой. Тут работают устные договоренности: вот я понравился какой-то корпорации, и она может меня посоветовать другой. Просто с улицы, конечно, туда не зайти. В глянце же все намного проще — если снимаешь для журнала, то это какой-то известный человек.
— Запомнился ли кто-то из тех, кого вы снимали? Или, может, была какая-то особенная фотосессия.
— Да. Я снимал для себя Олега Ивановича Янковского. Приехал на съемку Ингеборги Дапкунайте в отеле — на неделю моды или какое-то подобное мероприятие. Мне пришлось ждать Ингеборгу. Я сидел в холле отеля Grand Hotel Europe и увидел, что рядом со мной сидит Олег Янковский. У меня с собой был пленочный среднеформатный аппарат, и я подошел, спросил — могу ли я его снять для себя. Олег Янковский был не против, и я сделал пару кадров. Спустя время я узнал, что Олег Янковский умер. Это один из моих любимых советских актеров, поэтому съемка очень мне запомнилась. Хотя я сделал снимок очень давно — больше десяти лет назад.
— Бывали ли случаи, когда вы отказывались от съемки? Или, может, есть какие-то заказы, которые вы точно не возьмете?
— Да, бывали. Я точно не возьму заказ, если чувствую, что клиент начинает дико экономить, или, когда его отношение к организации не соответствует моим стандартам. Тогда я «сливаюсь» с такой истории. Просто понимаю, что ничего хорошего из этого не выйдет, и пятнать свое имя не хочу. То есть, если я чувствую, что результат будет не лучшим и я не смогу сделать так, как хочу — подготовиться как мне нужно — просто говорю, что не буду участвовать в этом проекте. Потому что в любой работе — любом портрете — очень важна подготовка. Если это не история из ряда «давайте вы просто с нами съездите в Италию и снимете то, что вам будет интересно». Бывает так, что времени крайне мало, а работы — много. И в этих условиях нужна подготовка. Нужно потратить определенное количество денег на хорошего визажиста, подобрать качественную одежду и красивую локацию так, чтобы все сочеталось. Понять, будет ли хороший свет, определить, что и как мы снимаем. Иными словами — рассчитать каждую минуту. Когда тебе не дают возможности все это сделать, ничего не получится. Максимум — мы снимем один лук, и то будет некрасивая локация или плохой свет, дурацкая прическа или мятый пиджак. Короче говоря, когда я это понимаю, то говорю: «Нет, ребята — давайте-ка без меня».
— Cнимать людей всегда непросто. Их нужно раскрепостить, показать их живые эмоции, раскрыть грани личности на снимке. Пользуетесь ли вы для этого какими-то приемами?
— Каких-то особых приемов нет. Просто всегда стараюсь подготовиться к съемке как к интервью: изучаю информацию о человеке, смотрю чем он занят, какие у него хобби, кто он по гороскопу. Женат или нет, где живет, чем занимался в юности и над каким проектом сейчас работает. Всю эту информацию стараюсь собрать, чтобы было о чем поговорить. Конечно, если человек совсем не понимает, что делать перед камерой, то очень жестко ставлю ему задачи. Такие люди обычно исполняют то, о чем я прошу. Они сами не выдумают, что им делать, но, если их поставишь и скажешь, куда смотреть, они будут это делать и не станут задавать вопросы.
Второй вариант — вообще ничего не говорить и дать человеку полную свободу. И он будет смотреться в кадре органично. Таких людей наоборот нельзя трогать, потому что, как только ты ему начинаешь что-то говорить, он каменеет и из него ничего не сделаешь. В таких случаях я просто наблюдаю и снимаю. И тоже получается хорошо, потому что герой просто живет ситуацией, а ты его фотографируешь. Может быть так, что я пойму — фотовспышки мешают и нужно снимать в более свободной манере, с естественным светом. Во время съемки ты чувствуешь ситуацию и вносишь изменения уже по ходу. Опять же, многое зависит от моего понимания того, как будет строиться съемка. Если я снимаю одного и того же актера или героя несколько раз и уже знаю, как он живет в кадре, то могу сказать: «Нет, нам вспышек не надо, мы будем снимать с естественным светом». Тогда главное — побольше флешек, чтобы можно было долго снимать и не упустить момент.
— А часто бывает так, что люди теряются перед камерой и их приходится раскрепощать и подсказывать, что делать?
— Так или иначе все теряются — все равно идет процесс раскачки. Поэтому обычно я первым ставлю самый простой кадр, понятный как для стилиста, так и для героя. Он не всегда бывает хорошим, и я стараюсь его быстрее закончить — чтобы буквально
— Расскажите о своих любимых камерах, объективах, вспышках. Какое оборудование вам нужно для отличного снимка?
— Больше всего мне нравятся объективы NIKKOR на 35 и 50 мм — они не дают искажений пропорций при портретной съемке. Также я пользуюсь камерами Nikon — с ними получается красивая, резкая картинка, а эргономичный дизайн позволяет не отвлекаться во время съемки на мелочи и не думать о том, как поудобнее взять камеру. Для меня в фотоаппарате также главное, чтобы в нем была полноформатная матрица. А насчет вспышек — не важно какая она, главное, чтобы насадка была общая, потому что чаще всего я использую октобокс. С ним свет получается максимально естественным. Как ни странно, когда я только начинал, я любил снимать очень жестким светом. Не знаю почему, но нравилось мне, что он очень четко рисует контуры. Особенно такой свет, как в кино
— Вы уже работали с самыми крупными изданиями и корпорациями, ваши работы были представлены на выставках. Какие у вас планы на будущее?
— Мало кто видел, но я очень люблю снимать природу. Это всегда абсолютно артовые снимки — они если где и встречаются, то или на конкурсах, или распечатаны и подарены друзьям. Все пейзажи я снимаю на пленку, потому что не хочу заниматься дальнейшей коррекцией. Хочу запечатлеть момент и таким его и напечатать. У меня есть желание снова купить пленочную камеру и поснимать пейзаж. Это моя личная история — в том плане, что когда снимаешь так, то делаешь это для себя. Есть только я и то, что мне интересно. Ведь что такое искусство? Это когда снимаешь просто так, не для чего, без цели и смысла. Просто потому что можешь снять. И когда я снимаю пейзажи, я это делаю просто потому что делаю. Все остальное все-таки имеет какую-то первоначальную задачу. Друг попросил поснимать его портрет — я провожу съемку для друга. Или же мне предложили принять участие в арт-проекте — и я делаю его. А пейзаж — это такая история, просто душа попросила ни для чего, и я иду и снимаю. И, чаще всего, никому не показываю результат. Не потому что я не хочу — если люди попросят, я покажу. Просто у меня нету необходимости в том, чтобы показывать обществу это изображение. Если оно мне нравится, я могу, опять же, распечатать и подарить его кому-то, но специально публиковать не буду.
Пожалуйста, авторизуйтесь или зарегистрируйтесь чтобы оставить комментарий