Фото:Владимир Широков
Текст:Татьяна Попова
Имя фотографа Владимира Широкова прекрасно известно любителям глянца. Не мудрено! Без работ этого фотографа невозможно представить ни один журнал о звездах. При этом, чтобы съемка удалась,
в объективе Широкова совсем не обязательно должна быть «суперпупермегастар». Африканские дети, мексиканские таксисты и кубинские девушки удаются ему ничуть не хуже.
— Владимир, в середине ноября у вас завершилась выставка «Недетские глаза Африки». Как вас, модного столичного фотографа, занесло в Конго?
— Мне предложили поехать в Демократическую Республику Конго снимать репортаж в составе группы журналистов во главе с Оксаной Федоровой — лицом доброй воли Юнисеф. А предыстория этой поездки такова: Юнисеф — организация, занимающаяся проблемами детей всей планеты, совместно с компанией Pampers организовала в России акцию помощи детям. Собранные деньги головной офис организации решил направить в Африку, где из-за чудовищного состояния медицины, в частности отсутствия вакцины против столбняка, стоимостью всего 2 доллара, каждые 3 минуты умирает ребенок! Что такое 2 доллара для нас?! Мелочь! А в Африке — это спасение целой человеческой жизни. Поэтому мне было не только крайне интересно снимать эту экзотичную, страшную, другую цивилизацию, но и осознавать тот факт, что этим самым мы привлекаем внимание людей к тому, что наша планета огромна и проблемы на ней есть не только у россиян.
— Какое впечатление на вас произвела действительность по ту сторону экватора?
— У одного из журналистов из нашей группы был с собой справочник по центральной Африке, в котором про столицу Конго было написано следующее: «Если вы по каким-то причинам попали в город Киншасу, сделайте все возможное, чтобы побыстрее оттуда уехать». Я полностью с этим согласен. Центральная Африка не туристический край. У них там все очень непросто: непонятный строй, идет гражданская война, полиция и правительство принадлежат разным лагерям; ты и твоя жизнь находятся на грани — можно договориться, а можно не успеть, и тебя прибьют. Мы посещали медицинские центры, в которых нас ждали и понимали, что мы несем добро и помощь. А вообще, в целом, белые люди с фотоаппаратами на белом автобусе... Первая реакция у местного населения — замахнуться, всем своим видом демонстрируя, что мы здесь чужие и нас не ждут.
— Странно, на ваших снимках все же больше позитива...
— Съемки проходили в центре вакцинации. Я снимал лица детей, матерей. При всей странности Конго — существующего строя, уровня медицины, люди там очень добрые и красивые. Я был рад это запечатлеть. Грязь и прочие нелицеприятные вещи обходил стороной, поскольку в стране очень низкий уровень жизни, и данные сюжеты без того очевидны. Посыл моих снимков — в Африке живут не менее красивые люди, чем в какой-либо другой стране. Но если им не помочь, то этой красоты может не быть! Мы можем подарить им жизнь, просто заплатив 2 доллара.
— Снимаете ли вы африканского ребенка или кого-то из «селебретис» — разница принципиальна?
— Как в игровом и документальном кино: одно — постановка, другое — реальность. Хотя результат, в принципе, сопоставим. Снимаю же, пропускаю все через себя — я! Если бы меня отправили в некую монгольскую деревню, где все были бы озлоблены, и никто не улыбался, возможно, результат был бы иным. Но в Конго мне посчастливилось снимать исключительно приятных и прекрасных людей. Некоторые снимки немножко щемящие, видно что будущее этих людей туманно и непонятно, что их ждет. Но я ничего не моделировал, я даже не знаю их языка! Просто фотографировал и все. Видимо мое сердце инстинктивно откликается на красоту, и палец автоматически нажимает на спуск.
— Где красоты больше — в студии или реальной жизни?
— Я совершенно не люблю снимать в студии. Там очень мало возможностей. Мне нравится дневной свет, разнообразные интерьеры, атмосфера... Особенно домашняя! Она отражает человека, снимки получаются гармоничные, красивые. В студии же на вас направлен свет, сзади висит фон и при этом предполагается, что вы должны чувствовать себя как дома. Да и вариантов съемки очень мало — стоя, сидя на стуле или лежа на полу. Лаконичность студийной съемки мне скучна! Дома можно прислониться к какому-нибудь дверному косяку, приоткрыть окно, чтобы ветер колыхал шторы, вместо фона взять мягкий плед. Кроме того, если во время съемки что-то идет не так, интерьер всегда может сыграть вам на руку. Ага, ловим отражение в зеркале и уже получается некая картинка, хотя сам персонаж может быть скучен.
— Кристину Агилеру вы где снимали?
— Если в Советском Союзе снимали Германию в Риге, то мы пытаемся снимать Европу где-то здесь в Москве. В Париж приедешь — там столько интересных мест, дизайнерских, архитектурных форм, кафе, живописных улиц, скамеек, деревьев... У нас такого нет. Вечно приходится что-то выдумывать. Поэтому, каждый раз, когда поступает заказ снять некую звезду в интерьере — это ужасная головная боль. В Москве есть от силы четыре места, где действительно красиво. Это отель Хайятт («Арарат Парк Хайятт». — Прим. авт.), президентский номер, с гигантскими лоджиями и большим диваном. Или какой-нибудь ресторан «золотой турандот». Но все это уже было, там снимали всех и вся. Так вот, Агилеру я снимал как раз в вышеупомянутом отеле Хайятт. Причем «снимал» — слишком громко сказано. У нее был контракт с ювелирной компанией Stephen Webster. И я должен был запечатлеть ее на фоне их бутика, расположенного в Хайятте (где, собственно, она сама жила) для журнала L'Officiel. В этом не было никакого художественного начала. Просто документальное фото в полный рост. Мы поставили свет, она пришла, пять минут повертела головой перед камерой и все. Был, правда, в этой съемке один смешной момент. Где-то месяцем ранее, в том же Хайятте, для того же L'Officiel я снимал американскую певицу Анастейшу. Накануне съемки у нее был день рождения. Ну что же мы, не люди? Я купил ей букет белых тюльпанов. Она была очень счастлива. (Оказалась, кстати, совершенно милейшей девушкой, моложе лет на семь, нежели мы видим ее в клипах.) И вот, спустя какое-то время опять этот отель, мега-звезда Кристина Агилера. Ну, думаю, почему бы и ей не вручить букет цветов? Пять минут съемки истекли, она развернулась в направлении лифтов, я бегу за ней — Кристина!!! Она сначала не поняла в чем дело, обернулась с выражением лица, типа, ну что еще?! И тут я с этим букетом и словами «You аrе beautiful!». Это был единственный раз, когда она, наконец, улыбнулась!
— Время идет, а нетленное «бабе — цветы, дитям — мороженое» по-прежнему действует безотказно. А с мужчинами как справляетесь? Насколько сложно расположить к себе известного человека?
— Сейчас уже проще, жизненный опыт и стаж фотографирования делают свое дело. Приходит ко мне незнакомый человек, я его мысленно «сканирую», предлагаю чай, завожу разговор и его энергетика — в духе, не в духе, хочет общаться или не хочет — начинает автоматически прослеживаться. Может человек не любит, чтобы к нему приставали! Например, Кристина Орбакайте готова сделать все. Она даже не смотрит, во что ее одевают: просто встает и изображает то, что нужно фотографу. Но главное — не лезьте к ней. Она милейшая девушка, но не надо вопросов, анекдотов и т. д. Это на сцене она артистка, а в жизни ее не видно и не слышно.
— Столь тонкой психологии вас столичная жизнь научила?
— Если есть некоторое количество извилин в голове, то это само рано или поздно приходит. А Москва научила, скорее, вере в собственные силы, безграничные творческие возможности. Долгое время я был фотографом у себя, в городе Кирово-Чепецк, в стандартном советском фотосалоне «Улыбка». И столица казалась мне эдаким королевским двором, где все поголовно с высшим образованием и массой талантов. Но когда я впервые сюда приехал, Москва меня очаровала. Проспекты, метро, манера общения людей, свобода, которой здесь дышит жизнь — это закружило мою голову абсолютно, я понял, что хочу дышать вместе с этим городом, жить его жизнью, ритмом, скоростью. Это не провинция, где ничего не происходит — как было болото, так и осталось, все очень страшно и грустно. Я готов был работать здесь в любом качестве — подметать полы, дежурить, сторожить. Но так совпало, что один из моих друзей, работающий в тот момент в звукозаписывающей компании «ОРТ-рекордз», через кого-то кому-то сказал от балды, что есть мегаталантливый, мегакрутой фотограф, но пока не слишком известный, поэтому не дорогой — берите, мол.
— Кто стал вашей первой «жертвой»?
— Александр Маршал. Съемка проходила в тренажерном зале офиса фирмы моего одноклассника по художественной школе, который здесь был эдаким полуолигархом. У него была сеть магазинов бытовой техники, и для развлечения у себя в офисе он сделал спортзал, но сотрудники предпочитали баню и зал пустовал. Поэтому я сказал, Паша, пусти меня, пожалуйста, мне нужно фотографировать звезд. Кроме того, из Кирово-Чепецка я привез два «инвалидных» прибора — примитивные прибалтийские вспышки, намотанные изолентой на самодельный штатив, которые могли вспыхнуть, а могли и не вспыхнуть. И обычный дождевой зонт, покрытый изнутри серебрянкой, которой красили батареи. За бешеные деньги — 56 долларов, был куплен только белый фон, подвешенный мной на бельевую веревку. Так что перед Маршалом я предстал в весьма жалком виде — все мысли были сосредоточены на том, что бельевая веревка может раскрутиться, фон упасть, осветительные приборы не вспыхнуть, фотоаппарат не сработать, потому что он был не моим. В общем, это был шок. Но Маршал, в отличие от меня, не растерялся — послал кого-то сбегать за коньяком, мое напряжение спало. И после студийной съемки мы еще съездили на набережную Москвы-реки. Материал получился очень живой и красивый. Затем были Алиса Мон, Алексей Глызин, Татьяна Буланова. К тому моменту из спортзала я уже переехал в ДК «Имени Ильича», где мы на пару с приятелем арендовали комнату. Нам позволялось выставить в ней весь свой антураж, но после съемок мы должны были все свернуть и убрать в чулан. Поэтому студия каждый раз у нас была импровизированная — сдвигали столы, вешали фон. Ну а сюжеты для журнала Cool Girl я вообще снимал в самом настоящем подвале!
— С крысами?!
— Практически! В подвале был сделан некий белый подиум и в это помещение приглашались девушки для съемки рубрики «Тенденции сезона». Они приносили с собой свою одежду, одежду сестры, соседки, мамы и т. д. Мы с приятельницей выбирали из этой кучи более-менее удобоваримые вещи, после чего статья, оформленная моими снимками, гласила, что полосатые шарфы и гетры синего цвета, которые на самом деле просто случайно попались нам под руку, — это самый писк сезона. Смешная история была связана и с моей первой съемкой для Harper's Bazaar. Я никогда до этого не снимал для топовых журналов, непонятный Cool Girl — не в счет. Также, для меня это был один из первых опытов съемки на широкий слайд. Не зная, что все материалы оплачиваются, я купил четыре пленки, учитывая, что последующая проявка обойдется еще в 150 долларов — чудовищные деньги. Снял, в итоге, 20 кадров и принес их в редакцию. «И это все?!»: спросили у меня там. «Ну да, — говорю, — тут же 20 кадров!». «Должно быть как минимум 120!!!». Тем не менее, эту съемку все равно опубликовали.
— Когда почувствовали себя по-настоящему знаменитым?
— Я всегда считал, что нужно честно делать свое дело и никуда не лезть. Успех не украшает и не поднимает ввысь. Среди фотографов есть очень много уважаемых мною людей, тот же Пинхасов — намного мощнее и талантливей, но у нас он известен в довольно узком кругу. А, к примеру, Никаса Сафронова — далеко не лучшего представителя художественной братии, знает практически каждый. Я создаю некую красоту и стараюсь, чтобы мои работы радовали глаз и вызывали положительные эмоции у людей. Сегодня фотограф — это профессия, она существует. И ей можно зарабатывать деньги, снимая не только репортажи и светские мероприятия. Социальные и арт-проекты, если они талантливо сделаны, тоже могут быть коммерчески успешными. Тому пример — Володя Мишуков. Как ни странно, с его творчеством я познакомился до того, как он стал известным фотографом. Одна моя очень близкая подруга училась с ним на одном факультете в ГИТИСе. И когда я однажды пришел к ней домой, она выложила передо мной несколько черно-белых снимков. Они были невероятно красивы и цепанули меня реально. Только спустя пару лет Мишуков забросил свою театральную карьеру и всерьез занялся фотографией. Так что, самое главное в любой творческой профессии — это талант. Причем успех и известность не всегда ему подтверждение.
— Франция, Куба, Мексика, Гонконг, Таиланд, Республика Конго — география ваших поездок весьма широка. Тем не менее, большинство ваших кадров объединяет одно — человек.
— Это же самое интересное! Как однажды сказал Олег Янковский: «Я ужасно люблю путешествовать по Европе, садиться на центральной площади в кафе и наблюдать нравы города, страны». Мне очень не нравится, когда люди, приезжая в Париж, переходят из одного музея в другой, совершенно не замечая жизни, происходящей вокруг. Да, возможно я путешествую несколько «варварски». Я понимаю умом, что каждая страна — это своя культура, история... Ну что поделать, ну не хочу я смотреть на камни! Мне гораздо интересней засесть в кафе на какой-нибудь из площадей или улочек Парижа и понаблюдать что это такое — французы, их сегодняшняя жизнь. Или часа три посидеть где-нибудь в пабе в Лондоне — тут и фактура, и интересные персонажи... Люди! Они мне гораздо интересней, чем Джоконда в Лувре. Может быть, лет в 70 я поеду в музеи. Но сейчас меня подпитывает энергетика улиц — вот где реальная жизнь!
— А на Новый год куда-нибудь собираетесь?
— Поскольку Новый год приходится у нас на рождественский пост, то я для себя решил: «даже если ты не ходишь в храм в этот период, то хотя бы не хулигань». Поэтому я никогда никуда не уезжаю и стараюсь, придерживаясь канонов православной веры, очень тихо провести этот праздник. Более того, два года подряд у меня была совершенно великолепная встреча нового года, когда я был дома один! В прошлом году, накануне, у меня было два тяжелых съемочных дня. Вечером
— Каков ваш девиз по жизни?
— «Все должно совпасть!». У меня по жизни всегда так. Если кто-то выстраивает свою карьеру, специально с кем-то знакомится, то у меня все по течению. Я плыву, сидя в своей лодке. Есть разные позиции, кто-то говорит, что под лежачий камень вода не течет. Ну а я как раз — лежачий камень, но достаточно легкий. Под меня что-то «подтекает», и я плыву дальше.
— Ну и напоследок, ваш совет нашим читателям?
— Как-то раз меня пригласили поучаствовать в одной из передач на радио. Накануне вечером у меня была съемка, затем всю ночь веселье, дискотека, караоке. Я отказался приехать, обещая дать комментарий по телефону. Утро, я сплю, и вдруг звонок: «Владимир, вы помните, что через 10 минут вы выходите в эфир?». Я ничего не помню, но говорю: «Хорошо, давайте». Меня выводят в эфир, задают разные вопросы, типа, победит ли цифровая камера пленочную и т. д. И в финале: «Скажите, по каким параметрам лучше выбирать камеру?». Я, продолжая отвечать в состоянии легкого коматоза, выдаю следующее: «Поскольку огромное количество моих друзей покупают разные камеры, часто дорогие, с кучей объективов, а результат получают смешной, то у меня присутствует убеждение, что технические характеристики для большинства людей не играют никакой роли, они все равно в этом ничего не понимают, предпочитая снимать на автомате. Вы знаете, сам я иной раз вообще снимаю на телефон! Поэтому, оптимальный способ выбрать камеру — по дизайну!». Далее следует пауза, я слышу: «Спасибо вам Владимир, какой неожиданный совет. Напоминаю нашим слушателям, что в эфире был профессиональный фотограф Владимир Широков. А в студии у нас находятся главный редактор журнала «Потребитель» и... главный «чего-то там фотоискусства». У них шок. Оказывается, я должен был поставить точку в их оживленной дискуссии на тему выбора фотоаппарата. И я, профессиональный фотограф, на полном серьезе заявил, что снимаю на телефон и камеру рекомендую выбирать по внешнему виду.
Ну а если серьезно, то мой совет (не в выборе камеры, а вообще) — правильней и разумней выбрать жанр, который вам ближе — портрет, пейзаж, репортаж или съемку животных, условно. И в этом совершенствоваться.
www.vladimirshirokov.ru
_______________________
Читайте также:
ФОТО-Выставки, февраль 2011.
Фото-выставки, январь 2011.
Пожалуйста, авторизуйтесь или зарегистрируйтесь чтобы оставить комментарий