Фото:Серги Шагулашвили
Текст:Татьяна Попова
«Фигаро здесь, Фигаро там» — так можно описать распорядок дня президента Российской академии художеств, известного скульптора и живописца Зураба Церетели. Совещания, встречи, заседания, командировки — таков удел государственного чиновника. Тем не менее, неутомимый творец, чьи работы широко известны в России и за рубежом, находит время давать мастер-классы детям и продолжает воплощать свои художественные идеи всеми подручными способами.Накануне своего
Зураб Церетели: «Главное — искусство для искусства!».
— Зураб Константинович, вы, как президент Российской академии художеств никак не можете быть в стороне от фотоискусства. Как вы к нему относитесь, и какое место оно занимает в вашей жизни и творчестве?
— Фотоискусство — это, прежде всего, искусство! Чувство композиции, цвета, передача внутреннего состояния человека, создающего тот или иной фотосюжет. Это не просто «отщелканный» репортаж. Искусство фотографии предполагает творческий поиск. Как мы, художники, стараемся передать предмет через композицию на холсте, такое мышление должно быть и у фотографа. Это равноценные вещи. Единственное отличие — мы держим в руках кисти, а фотограф — фотоаппарат. Само же мышление, отношение к предмету — вещь гораздо более серьезная! В академии накануне ее
— То есть живопись и фотоискусство для вас сопоставимы?
— Безусловно. У настоящего фотографа, если он претендует на то, чтобы его творчество называлось искусством, должна быть душа художника. Он не описывает факт подвластными ему техниками. Он творит! Художественность в кадре, композиционные моменты, светотень, гармония много чего значат. Фотоаппарат — как кисть. Да, фототехника сегодня развивается — не угонишься. Современную аппаратуру с предшествующей уже не сравнить. Но дело не в этом. Есть ведь еще и мозги! Они лучше любой техники, которая является лишь добавочным элементом. Мастера прошлого с помощью своих «допотопных» фотоаппаратов создавали уникальнейшие вещи! Главное — быть в душе художником, чувствовать гармонию, которая вокруг тебя. Простыми глазами это невозможно увидеть.
— Мозаика, чеканка, скульптура из листовой меди, бронзы, мрамора, витражи из простого, колотого или оптического стекла, перегородчатые эмали, работы в области дизайна — трудно придумать жанр и технику вами не испробованную. Но вот фотографию вы обошли. Почему?
— Потребность быть художником — мой крик души! Это потребность своими руками, своим мышлением, своим трудом лепить, рисовать, чеканить... На эти «рельсы» в Тбилисской академии художеств меня поставили мои педагоги — В.И. Шухаев, Е.Е. Лансере, И.А. Шарлемань. Помню, Василий Иванович Шухаев оставлял меня после занятий, чтобы лично позаниматься. В то время со всех сторон только и был слышен лозунг «Искусство для народа!». Он соглашался, а мне тихонько шепотом говорил: «Искусство — для искусства!». Поэтому варить гипс, чувствовать руками пластилин, кисти, краски для меня как художника насущная необходимость. С их помощью я беру главные вещи от жизни. Мои работы — это как мысли, с помощью которых я выражаю отношение к предмету, показываю, куда направлен мой мозговой центр.
— Год назад на Тверском бульваре прошла выставка фотографий из вашего личного архива. На 150 снимках — вы за работой, со своими гостями, среди которых Джордж Буш-старший, Марчелло Мастрояни, Роберт де Ниро, Адриано Челентано, Майя Плисецкая, Эльдар Рязанов, Владимир Высоцкий, Иосиф Кобзон, Ролан Быков, Святослав Федоров и многие другие. Фотоаппарат для вас — беспристрастный свидетель?
— Я очень ценил и ценю творчество Эдуарда Песова, чьи снимки составили большую часть экспозиции. Он, очевидно, единственный фотограф в России, который в течение нескольких десятков лет создает ценные кадры первых лиц государства и сейчас работает личным фотографом министра иностранных дел Сергея Лаврова. Песов — настоящий фотохудожник, его работы уникальны. Недавно он приносил мне фотографии, на которых я запечатлен с Робертом де Ниро у меня в мастерской и дома, в Тбилиси Песов снимал уникальнейших людей. Мне очень импонируют композиционные решения его снимков. Несмотря на то, что репортажная и художественная съемка — разные жанры фотоискусства, Песов в любом репортажном моменте умеет увидеть и передать художественность, поймать момент который предвидит и успевает запечатлеть его. У кого-то техника лучше, у кого-то хуже, но без ума, ни одна фотокамера не снимет вам шедевр. В этом смысле хочу еще отметить Сережу Берменева — у него недавно была очень хорошая выставка в Манеже. Берменев умеет передавать внутреннее состояние человека, улавливая тончайшие психологические нюансы, объединяя их максимально концентрированно в одном образе.
— В любом ли снимке, на ваш взгляд, должна присутствовать художественность? Насколько адекватно при этом фотокамера способна отражать объективную реальность?
— Настоящий фотограф не требует позерства, он предугадывает интересные моменты, отражая при этом и объективную реальность и создавая шедевры фотомастерства. Помню, когда я работал над монументами в Пицунде, Адлере — там был замечательный фотограф, который запечатлял на пленку этапы моей работы. Когда он снимал, я даже не замечал его движений! Он был словно тень, мелькая то тут, то там. Подобное мастерство мне довелось наблюдать в 1964 году, в мой первый визит во Францию, в музее-мастерской Пабло Пикассо. Человек с фотоаппаратом перемещался по студии, снимал, фиксируя наиболее интересные и характерные моменты, мимику, жесты великого французского живописца, оставаясь при этом практически не заметным. Это было просто уникально! Профессионализм в высшей степени! Он ходил, искал композиционно и снимал только тогда, когда чувствовал именно тот дух, который был важен для описания факта.
— Ваши работы пронизаны ощущением радости жизни, мажорного восприятия натуры, где цвет — существенное средство передачи ощущения пространства, настроения, светотени, формы. Приемлете ли вы черно-белые тона и минимализм?
— Безусловно. Из очередной поездки во Францию я привез фотоальбом — «Мастерская Пикассо». Все фотографии в ней — черно-белые. Видно, что человек, создавший их, умел не только снимать, но и наблюдать. Думаю, это работы того самого фотографа, которого я видел в музее-мастерской у Пикассо и упоминал раньше. Потому что в этом издании, к своему удивлению, я обнаружил кадр, свидетелем которого был лично. Пикассо рисовал тореадора и чтобы точнее передать его движения, подходил к зеркалу и, стоя в одних трусах, имитировал его поведение на арене. Фотограф это поймал.
— Идут годы, сменяются исторические эпохи, а ваше творчество продолжает быть востребованным. Подтверждение тому — монументальные произведения в России, Японии, Бразилии, Франции, Великобритании, США, Италии и т. д. В чем секрет вашей неиссякаемой фантазии и работоспособности?
— Природа не дает остановиться. У меня всегда под рукой альбом, я рисую, даже находясь в самолете. Люблю творить на природе, под пение птиц — в работе появляется музыкальность, мозги перестраиваются, я становлюсь более энергичным. Когда рисую один в мастерской, включаю музыку — грузинские и русские народные песни, романсы, иногда классику, люблю композиции Рихтера, Ростроповича, симфонии Шостаковича. Получаю «питание» и от хороших людей, поэзии, литературы, истории... Я очень благодарен своему педагогу Вере Лордкипанидзе — красавице-женщине, читавшей у нас в школе Конституцию. Начиная свой предмет, она уже через 5 минут переходила на российскую, грузинскую, мировую историю. Мы думали, что все это входило в программу. Оказалось — нет. С химии, физики мы — мальчишки — удирали поиграть в футбол. А на ее уроках сидели и слушали с открытым ртом. Откуда среди моих работ портретные бюсты 74 российских царей и князей, от Рюрика до Николая II, как пришла идея создать в Тбилиси пантеон, посвященный людям, делавших историю Грузии? Это она преподала нам. Вокруг все твердили про комсомол, а она нам рассказывала подлинную историю. Такая интеллигенция была в Грузии.
— Игра в ассоциации с известными образами, эксперименты с разными стилями и направлениями — все это присуще вашему творчеству. Как не перешагнуть черту, за которой творчество сводится к подражательству, а смелые эксперименты — к китчу?
— Нужно знать искусство — это важнейший фактор. Многие могут перерисовать, скопировать творчество мастера, а быть художником — лишь Бог дает. Во времена СССР, впрочем, как и сейчас — каждый обычный середняк, окончивший институт, мог получить диплом такой же, как и уникальнейшие люди, студенты, чье творческое мышление — уже музейная ценность. Поэтому задача — выдавать диплом с правом работы и диплом художника. Если кому-то для становления в профессии потребуется время большее, чем учеба в институте, он всегда сможет самореализоваться и отстоять свое право быть художником.
— «Что у меня в душе, то и на картине!» — творчество для вас своеобразный способ ведения дневника? Что вами движет, когда вы берете в руки кисть, карандаш, молоток и т.д.?
— Мозги художника нужно изучить, чтобы понять. Настоящий композитор всегда слышит музыку, у него все время ноты в голове. Так и художник! При этом, подобно пианистке, которая играет каждый день, художник постоянно должен рисовать, чтобы не потерять цветовую гамму, гармонию, колорит — это огромная задача. Художественное полотно подобно симфонии, где много скрипок, виолончелей, барабанов — из всего этого вы создаете цельную композицию! Вот почему я люблю рисовать подсолнушки? Это целая цветовая гармония! Темный центр, контрастный переход. Настоящие художники всегда жили своим искусством — это крик души.
— Вы проводите мастер-классы для детей. Что, прежде всего, стараетесь привить подрастающему поколению?
— Новое поколение — это новое мышление, новый темперамент, энергетика. Поэтому когда я работаю с детьми, смотрю куда направлено их мышление. Портить его, утверждая: «Ты обязательно должен быть такой как я» — нельзя. Мы все разные. Надо уметь открывать те мозги и то мышление, которое видишь: «О Боже, вот настоящий живописец!». Или: «Нет, цвет не чувствует — это больше скульптор или график». Это целая философия. Мы все мыслим по-разному. Это раньше мы одинаково одевались, одинаково мыслили, было слово «не положено». Сейчас это уже забыто. Поэтому наша главная задача — наблюдать за детьми и помогать развиваться их талантам.
— И напоследок, что вы, как творческий человек, можете посоветовать нашим читателям?
— Любите искусство. Неважно какое — скульптуру, дизайн, фотоискусство, живопись. А вдохновение черпайте у природы! В 1979 году я преподавал в Америке в Брокпортском университете изящных искусств, штат Нью-Йорк. Брокпорт — место, где ты живешь, общаясь с природой. И это правильно, что дети обучаются не в городе. Это много что дает, я сам это ощутил. Ты занимаешься и спортом, и рисуешь, и учишься. В здоровом теле — здоровый дух. Кроме того, в свое время я прошел пешком весь Кавказ, ночевал под открытым небом — волки выли, в вышине мерцали мирриады звезд — уникальнейшие впечатления. Я такие вещи видел! Огромная скала, а из нее дерево растет! Любили Кавказ и русские классики — Лермонтов, Пушкин. Жить в городе и считать, что ты знаешь Россию — неправильно. Чаще общайтесь с природой, путешествуйте, творите! Если ты добр, занимаешься полезными вещами, то встаешь на путь долгожительства, уменьшаются морщины, потому что ты радуешься, живя через искусство. И тогда каждый день становится праздником.
Зураб Церетели: «Главное — искусство для искусства!».
___________________________
Читайте также:
Мария Мазино. Каждый человек мечтает о деле, которое приносило бы ему удовольствие и давало бы возможность самореализации.
Пожалуйста, авторизуйтесь или зарегистрируйтесь чтобы оставить комментарий