Ольга Шелест:
«Грим Медузы горгоны мне к лицу»

Вечно озорная и сияющая девушка Ольга Шелест давно выросла из образа MTV-шной супердивы. Обладательница премии «ТЭФИ» в номинации «Лучшая ведущая развлекательной программы», «Самая стильная ведущая телеэкрана», актриса — Ольга с энтузиазмом покоряет новые творческие вершины. Фотографические — в том числе!

Ольга Шелест — гость этого номера, ведущая и актриса, расскажет о покорении творческих вершин в интервью, специально для нашего журнала.

— Ольга, вы производите впечатление человека, которому интересно все! Недаром ваше дневное шоу на «Маяке» имеет тематику «Все самое интересное и необычное». Как в круг ваших интересов попала фотография?

— С появлением цифровых технологий все вокруг вдруг стали фотографами! Появилась возможность делать интересные красивые снимки, снимать свадьбы, дни рождения, не прибегая к помощи кого-то со стороны. Друзья и знакомые с головой ушли в изучение всевозможных цифровых обработок, тонкостей Photoshop. Разумеется, я не могла остаться в стороне! В настоящий момент у нас в семье имеется Canon 10D, подаренный мной по случаю мужу. Но
к нему я имею мало отношения. Моим запросам больше удовлетворяет мыльница — Sony Cyber-Shot. Она маленькая, мобильная, ее всегда можно быстро включить, не надо ничего настраивать. Снимки, сделанные при помощи этой малышки, иной раз получаются просто фантастические! Многие даже спрашивают: «Кто это снимал?!».

— Какие сюжеты вам близки по духу?

— Люблю снимать портреты. В ос­новном друзей, конечно, собираясь в тесном кругу. Интересно наблюдать и фотографировать гримасы и жестикуляцию людей во время разговора. Очень люблю снимать природу, небо. Например, вчера, когда я ехала по городу, в один из моментов была просто сражена тем, какое небо было над Москвой! С одной стороны, угрожающе-грозовое — сплошь черное месиво из облаков. Но стоило мне повернуть голову, как взору предстали нежно-розовые тона и голубоватые легкие облачка,
подсвеченные солнцем. Небо словно поделили пополам! Потрясающая картинка! Всегда фотографирую колоритные моменты в экзотических местах. Помню, в Марокко на берегу океана я наблюдала, как местные дети играют в футбол огромным, связанным из каких-то старых тряпок мячом. Непередаваемое зрелище! Разумеется, его тут же зафиксировала моя камера.

— Что еще интересного зафиксировала ваша камера в экзотических местах?

— Во время поездки на Бали очень впечатлил «Monkey forest» — место, где живет «много-много диких обезьян». На самом деле, они не такие уж дикие — там всегда полно туристов, местных жителей, которые их кормят и «тусуются» вместе с ними. Очень забавно при этом наблюдать: сидит рядом с какой-нибудь макакой местный оборванец, по виду сам как обезьянка, и оба лопают бананы. Также невозможно не сфотографировать в африканской деревушке одну единственную розетку и выстроившуюся к ней очередь из желающих погладить, вскипятить чайник или побриться. Довольно необычно было видеть, как люди с бытовыми приборами в руках стоят в предвкушении воспользоваться таким незамысловатым, и, как выясняется, столь жизненно необходимым предметом! Непременно снимаю природу: океанские волны, шторма и абсолютный штиль, снежные горы, вулканы, гейзеры.

— В вас безусловно присутствует дух авантюризма. Любите снимать кого-нибудь неожиданно?

— Маму. Она при этом так смешно пугается — лицо на снимке выходит просто уморительным. Свою собаку тоже предпочитаю фотографировать незаметно. Она иногда выделывает такие чудеса! Но когда ты об этом рассказываешь — как она зевает или лежит, высунув язык, будто показывает его тебе — это воспринимается как «ну да». А когда рассказ сопровождается фоторядом, то становится гораздо интересней.

— Стараетесь ли с помощью фотографии передать чувства, эмоции, настроение. Или это все-таки больше документальный отчет?

— Бывают моменты, когда жалеешь что у тебя глаза не умеют фотографировать и произносишь: «Эх, жаль фотоаппарата нет под рукой». Но когда камера рядом и ты успеваешь снять нечто уникальное, то получается скорее документальный отчет. Мол, «я видела вот это, стала свидетелем того-то, была в таких-то странах, на таких-то концертах, познакомилась с такими-то людьми». Для меня первично задокументировать что-то, эмоции отступают на второй план. Хотя, эмоции — тоже некая память. Например, глядя на сделанный мною снимок подруги, задувающей свечки на именинном торте, я всегда задумываюсь: «О чем она думала в этот момент? Что загадала?». Фотографии для меня как вспышки памяти. И не важно, какой мотив послужил причиной их создания.

— Смазанные, нерезкие снимки у вас имеют право на существование?

— Таких даже большинство! Порой происходящее настолько стремительно, что фотоаппарат не в состоянии качественно и быстро его зафиксировать. Бывает, в кадр не влезают части тела: есть руки, ноги, но нет головы! При просмотре эти фотографии всегда поясняешь, вспоминая, кто был на них запечатлен, при каких форс-мажорных обстоятельствах вышел этот «шедевр постмодернизма». Например, здесь я фотографировала, оступилась и упала. А здесь, пыталась снять видео, нажала не на ту кнопку и вместо видео сняла «раритетную» фотосессию и т.д.

— Печатаете снимки или с приходом цифровых технологий фотоархив перекочевал в компьютер?

— Когда у меня был пленочный фотоаппарат, то, конечно же, все карточки были разложены по альбомам. Они хранятся там до сих пор — мне кажется, если их оцифровать, то уже никогда не вернешься к перелистыванию альбомов. А мне этот процесс доставляет удовольствие. Снимки более позднего периода хранятся уже на цифровых носителях. Тем не менее, фотографии я печатаю — дарю друзьям. Дома на стенах у нас вообще царит культ меня с моими домашними. Сюжеты снимков —
«Я», «Я и собака, лижущая мне лицо», «Я хожу на руках по пляжу в Португалии», «Я с Антоном Комоловым на фестивале «Нашествие» на фоне огромной толпы слушающей группу «Ария»... Снимки с фотосессий, которые я иногда прошу для меня распечатать — все это тоже загоняется в рамки и вешается на стену.

— К фотосессиям вам не привыкать. Кому на них легче приходится — фотографу или модели?

— Фотосессии бывают разные. То я слишком нервничаю. То фотограф. То мы оба нервничаем и пытаемся друг друга успокоить. Бывает, на тебя надевают неудобное платье и заставляют делать непонятные кульбиты. Или у фотографа ограниченные условия для съемки из-за недостаточного освещения, невозможности нормально подключить аппаратуру и ему приходится немыслимо исхитряться, чтобы как-то тебя снять. У меня было такое количество фотосессий! Их сложно равнять под одну гребенку.

— А вообще сниматься любите?

— Все зависит от команды, которая с тобой работает. Как правило, фотосессия это — «встаньте так, ножку туда, головку сюда». Но иногда бывают действительно интересные фотоэксперименты в неординарных местах. На днях, к примеру, меня снимали в МГТУ им. Баумана! Фотосессия называлась «Чему вы научились в этой жизни» и происходила на фоне огромной университетской доски. Ее можно было складывать, раскладывать, двигать в разные стороны. Вот это было интересно! Кроме того, съемка по времени совпала с периодом вступительных экзаменов. Вокруг слонялись бедные студенты с кипами книг: кто-то зареванный, кто-то счастливый оттого, что поступил и может гулять. Мы тоже «расправились с заданием и разбежались по домам» — съемочная команда сработала быстро и лаконично. А иногда бывает такая страшная тягомотина...

— Сегодня практически ни одно издание не обходится без обработки снимков в Photoshop. Как вы относитесь к компьютерному искусству?

— Если оно в разумных пределах, то я — «за»! Например, выскочит у тебя прыщик в самый неподходящий мо­мент. Ну что делать? Конечно, в Photoshop убрать! С другой стороны, если с его помощью надуваются губы, грудь, убирается живот... Смотреть — да, интересно, насколько красиво может быть обработано человеческое лицо и тело на компьютере. Я однажды даже принимала участие в специальной фотосессии, демонстрируя на собственном примере, что такое Photoshop и каким изменениям могут подвергаться люди, снимающиеся для журналов. Эксперимент заключался в том, что меня сначала фотографировали такой, какая я есть, а потом «ровняли» под стандарт глянца. Сделали грудь определенного размера, узкие бедра, пухлые губки, уменьшили щечки, убрали мимические морщинки, добавили объема волосам, загар — писаная красавица вышла! Смотрелась, правда, настолько неестественно, что даже сама себя на снимке не узнала. Затем оба кадра — «до» и «после» были выставлены на всеобщее голосование. Как ни странно, народ проголосовал за первую фотографию, где я «натуральная». Поэтому, когда Photoshop принимает такие гипертрофированные формы, страшновато становится. Лицо на обложке и человек в реальной жизни — две разные личности! Сталкиваясь с такими на улице, иной раз дико разочаровываешься.

— Ваше лицо сейчас красуется на большинстве московских рекламных щитов. От него, как обычно, веет позитивом! Какова в этом заслуга фотографа?

— У меня давно сложился имидж вечно улыбающейся задорной персоны. Поэтому данный образ чаще всего и отображается на фото. Бывают и более спокойные фотосессии. Но даже если я хмурюсь, на фотографии от меня все равно исходит положительная энергетика. Думаю, в гриме Медузы горгоны я бы тоже смотрелась весьма дружелюбно! Просто я такая и есть — улыбчивая и, надеюсь, позитивная.

— Рады ли воссоединению творческого союза с Антоном Комоловым на «Маяке»? Как оно произошло?

— Оно произошло еще в рекламе Nescafe и было воспринято чуть ли не со вздохом облегчения: «Ну наконец-то они снова вместе!». А мы с Антоном по большому счету и не расставались. Мы дружим по жизни, часто видимся, ведем всевозможные концерты, фестивали. Когда нам предложили делать совместное шоу на радио «Маяк», мы сразу согласились. Потому что оба любим экспериментировать, не раз работали вместе, не потеряли связующей нас ниточки. Да и ощущение дружеского плеча в прямом эфире, взаимный обмен любезностями в ироничной манере — все это по-прежнему нам импонирует.

Хотя, бывают споры и стычки: взрослеем, как никак, формируемся как личности с собственными жизненными принципами. Тем не менее, юмор помогает нам сохранять отличные отношения.

— В фотогалереях, на фотовыставках вас можно встретить?

— У меня очень много регулярно выставляющихся друзей-фотографов, на выставках которых меня, безусловно, можно увидеть. Мне очень нравится Володя Глынин. Несмотря на то, что он работает в глянцевом мире, в котором все сюжеты давным-давно истасканы, его фантазия не перестает меня поражать. Нравится Владимир Широков, который умеет запечатлеть ТАКУЮ человеческую эмоцию! Он сам не раз признавался, что снимать портреты ему гораздо интересней, нежели проводить интерьерные или fashion-съемки. Отдельная история — социальные проекты Володи Мишукова. У меня есть его альбом «Семья», вышедший недавно. На его страницах: семьи милиционера, врача, инженера, футбольного фаната... Володя просто ходил по квартирам и снимал этих людей. Вроде бы ничего особенного, ты смотришь — обыкновенная какая-то дурацкая квартира. Но, приглядевшись, понимаешь, что это так интересно, рассматривать лица, стараться понять, чем живет эта семья, чем увлечена, какие отношения между мужем и женой. Потрясающе! А «Синдром любви» — проект со звездами и детьми с синдромом Дауна! Благодаря ему, у меня по-новому открылись глаза на многие вещи.

— А сами в подобных проектах участвовали?

— К сожалению нет. Хотя, была бы рада! У меня есть подруга, двоюродный брат которой болен синдромом Дауна. Потрясающий человечек, живущий в своем мире. Вот где настоящий позитив и энергия. Мне с моим оптимизмом до него очень далеко.

— Помимо Мишукова, чьи альбомы еще стоят дома на полке?

— Недавно подарили альбом Антона Корбайна, «60 лет фотожурналистике» — снимки лучших фотожурналистов мира, фотографии звезд в необычных ракурсах Марка Селиджера... Целая стопка! Когда мне требуется рождение некоей идеи для программы, я начинаю их листать. И решение приходит само собой.

— Напоследок, ваш совет нашим читателям, как настоящего творческого человека...

— Фотографируйте! Вокруг столько всего интересного! И ни в коем случае ничего не удаляйте! Со временем многие моменты забудутся. Я сама, иной раз, глядя на ту или иную фотографию думаю: какая дурацкая! Но затем, вспоминаю событие, которое было с ней связано, людей и понимаю, что эту фотографию я не выброшу никогда! Мне всегда было интересно, приехав к родителям, бабушке, дедушке, листать старые альбомы. И не важно, что большинство карточек в них старые, смазанные, «неудачные». Все равно интересно смотреть, как люди жили, одевались, что делали. Такую фотоисторию непременно нужно сохранять.

Ольга Шелест — гость этого номера, ведущая и актриса, расскажет о покорении творческих вершин в интервью, специально для нашего журнала.

___________________________

Читайте также:

Виктор Балакирев. Свою карьеру я начал 10 лет назад в качестве ассистента фотографа. Уже тогда было ясно, что фотоискусство — мое призвание.