Никита Ступин:
«Цель фотографа – быть честным с самим собой»

Психиатр по образованию, долгое время Никита Ступин работал с группой детей, страдающих аутизмом и шизофренией, и даже получил медаль декана за научную деятельность в университете Торонто. Уже достаточно известный за границей автор, он согласился рассказать нашим читателям о своем взгляде на уличную фотографию, настоящее творчество и цели искусства.

— Никита, добрый день! Расскажите, пожалуйста, как вы открыли для себя фотографию?

— Я начинал с видео. В фотографию я пришел неожиданно: из хип-хопа. Некоторое время я участвовал в проекте Влада Валова, был в составе одной из первых хип-хоп команд в России. Там я и начал впервые снимать видео. Мне было интересно попробовать себя в роли режиссера. Мне это очень понравилось. Но в какой-то момент необходимость работать в большой команде для меня стала проблемой. То есть, в видео тебе всегда нужны ассистенты. Вскоре мне подарили мою первую камеру, и я стал учиться снимать. Поначалу у меня ничего не выходило. То есть, получалось 1-2 более менее нормальных кадра в день. Но мне это дико нравилось, потому что я был один на один с собой. Мне не нужны были ассистенты. Я мог творить сам, один, независимо ни от кого. Я был наедине с камерой.

— Как давно это было?

— На тот момент мне было 16 лет.

— На какие камеры вы снимали в начале своего творчества?

— Я начинал с пленочных. У меня была «Юность», «Киев-88». Я начинал с пленочных. Позже я купил Canon EOS 5D Mark II. Когда начал на нее снимать, то понял, что цифра — это счастье. Кто бы что ни говорил про художественные преимущества пленки, я уверен, что по качеству и функционалу цифра безусловно выигрывает.

— Тем более, даже фотографии, снятые на пленку, нужно сканировать...

— Да. Всё переводится в цифру.

— А с каких жанров фотографии вы начинали?

— С эротики. Снимал всегда в ч/б. Я покупал черно-белую пленку. За свою жизнь я не сделал ни одной цветной фотографии.

— И не хочется?

— Иногда очень хочется. Бывают моменты, когда ты понимаешь — вот он, идеальный цвет. Но я никогда себе не позволю снимать в цвете, потому что решил, что если и оставлю какой-то след в фотографии, то как автор, работающий только в ч/б.

— А чем вам так нравится черно-белая фотография?

— Это то, с чего всё начиналось. Черно-белая фотография дает пространство для фантазии зрителя, оставляет ему возможность по-своему интерпретировать изображенное. Человек видит зафиксированное в кадре пространство, а всё остальное может додумать сам.

— Как долго вы снимали эротику и как пришли к жанру уличной фотографии?

— Около 3 лет. В какой-то момент мне это приелось. Я понял, что эротику нужно снимать для определенной публики. Понял, что я всё дальше ухожу от эстетики, что это не то искусство, которое я хочу показать миру.

— Пользовались ли популярностью эти работы?

— Эротика пользовалась популярностью, да. Ее несколько раз выставляли в Канаде. Она хорошо уходила по продажам. Мы продали порядка 30 принтов. В отличие от работ в других жанрах.

— Как же вы все-таки пришли к стрит-фотографии?

— Мы с моим друзьями-фотографами вместе путешествовали по разным городам Канады, Америки, часами гуляли по улицам и снимали. Тогда я пришел к выводу, что уличная фотография — это то что мне нужно.

— Кого из классических фотографов вы могли бы выделить как образец, на который нужно равняться?

— Я вырос на Брессоне. Для меня это бог фотографии. В фотографии, как и боевых искусствах, важно иметь учителя, который мог бы что-то подсказать и направить тебя.

Есть огромное количество крутейших фотографов. И его времени, и современных тоже. Но никто не научит решающему моменту лучше, чем Анри Картье Брессон. Когда я смотрю на его снимки, то понимаю, сколько он ждал, чтобы его сделать. Для меня это очень важно. Я тоже могу сидеть два часа на одном месте и выжидать, когда, например, голубь сядет туда, куда мне нужно. На мой взгляд, это критично для фотографа.

— Вам совершенно неважно, сколько ждать?

— Конечно. Какая разница? Мне кажется, в уличной фотографии есть несколько методик съемки и эстетики. Ожидание — это хорошо. Но можно снимать и просто «от бедра». В некоторых случаях, когда не выстраиваешь композицию специально, получаются очень интересные результаты. Потому что чувствуешь на подсознательном уровне, какой момент запечатлеть.

— Что для вас самое интересное в уличной съемке?

— Огромное количество информации проходит мимо тебя. Ты должен выбрать, на чем фокусироваться. Ни один из этих моментов больше никогда не повторится. Эти моменты можно комбинировать, выстраивая композицию так, что все они будут в кадре. Это как конструктор. Когда мы ехали на это интервью, я постоянно видел моменты, которые хотел бы запечатлеть. Я все время вижу кадры на улице. Это как болезнь уже (улыбается).

— Понимаю. Иногда какое-то место покажется настолько привлекательным, что можно вернуться в него в свободное время...

— Да! Момент уже не повторится, но будет что-то другое.

— Как вы думаете, насколько выгодно заниматься стрит-фотографией в коммерческом плане? Для вас это важно?

— Некоторое время назад мы открыли креативное агентство в Канаде, которое стало основным источником дохода. Благодаря этому я могу позволить себе свободно творить. Как правило, когда ты задумываешься, как заработать творчеством — творчество умирает. Мне кажется, в России можно продать всё что то угодно.

— Если правильно преподнести...

— Именно. Прослойка людей, готовых платить за искусство, сформировалась не так давно. Долгое время интеллигенция истреблялась. Теперь же есть определенная прослойка людей, которым хочется быть ближе к искусству. Но ведь хочется не просто продать, но и донести до зрителей смысл. Показать свои работы как можно большему количеству людей. Хочется давать людям качественное искусство. У меня огромное количество знакомых, которые неплохо разбираются в фотографии.

К сожалению, сейчас господствует толерантный подход к искусству, когда люди боятся признать низкое качество. Но есть хорошие фотографии, а есть плохие. Как и музыка. Как люди. Это нормально. Хорошие фотографии видно. Видно золотое сечение, видна композиция, по кадру понятно, задумывается ли фотограф о чем-то или нажимает на кнопку просто от балды. Для меня хорошая фотография — когда глаз просто «плавает» по снимку. Излишняя толерантность — одна из причин того, во что превратилась современная фотография.

— В чем цель фотографии для вас?

— Цель — быть честным с самим собой. Творить для себя, а не для денег. Мир находится в упадочном состоянии. В такие периоды времени искусство — это нечто святое. И если ты несешь людям свое искусство, ты должен делать это осознанно. Делать искусство ради того чтобы тебе платили — это неправильно.

— Какого человека вы могли назвать настоящим фотографом?

— Сегодня, для того чтобы называться фотографом, достаточно купить камеру, пару объективов и поставить себе ценник. Есть огромное количество фотографов, которые организуют выставки просто потому что у них есть связи. Огромное количество тех, кто «слизывает» все с запада и просто копирует. В той же эротике. Та же обработка, та же постановка. Это как «Экспресс-газета». Но настоящая фотография — это искусство. Возьмите творчество Виктора Загуменнова. Это совсем другой формат. С одной стороны, то, что он делает — это обычная репортажная фотография. Но когда с ним общаешься, появляется желание его слушать, учиться у него. Есть фотографы, которые несут знания. А есть те, кто держит свои знания и не намерен делиться.

Уличная фотография — это узкое поле, на котором выживают немногие фотографы. Это проверка на прочность. Здесь всего несколько вариантов: люди или раскрываются, или начинают копировать, или не могут ничего вообще. В фотографии несложно копировать, если знаешь, как работать со светом. Я уверен, что настоящее искусство показывает мир таким, каков он есть. Камера никогда не приукрашивает. Она показывает даже хуже, чем есть на самом деле. Еще со времен появления фотоателье появилась традиция: человек приходит на съемку с мыслью: «Сейчас меня сделают красивым». Но правильный фотограф должен снимать так, как есть. Если не нравится, всегда можно найти мультипликатора. Так я называю фотографов, которые сидят за одним кадром несколько часов, пока наконец от первоначального кадра в результате «магического» процесса в фотошопе ничего не останется. То же самое касается портретной фотографии: человек не должен бояться морщин и дефектов своей внешности. Наоборот. Надо показать то, что отличает его от других.

— А что вы можете сказать о военной репортажной съемке?

— Война — это горе. А горе снимать тяжело. Это та сторона жизни, которую лучше оставить в покое. На мой взгляд. Я был в армии, я знаю что такое война. Кроме этого, я закончил психиатрию. Около полгода я отработал в медицинской сфере с детьми-аутистами и больными шизофренией. Я хотел быть хирургом и иногда помогаю своим коллегам-врачам в НИИ хирургии. Поэтому я воспринимаю мир сквозь призму всего, что видел.

— Вы следите за творчеством кого-то из современных фотографов?

— Сейчас особенно пристально не слежу уже ни за кем. Еще Брессон говорил: перестаньте смотреть чужие работы, не пытайтесь питаться чужим талантом, делайте свое.

— На что вы сейчас снимаете?

— Canon EOS 5D Mark III. Любимый объектив — Canon EF 40mm f/2.8 STM. Он компактный, легкий (что очень важно при габаритах моей камеры), недорогой. Более четкого изображения за такие деньги я еще не видел.

— А какие жанры фотографии вас еще интересуют на данный момент?

— Появляется интерес к фэшн фотографии. Но мне интересно взять одежду и снимать ее в непривычных местах, например, метро. То есть, опять же, в моем случае происходит интеграция в уличную фотографию, в общий поток людей. Я не понимаю фотографий природы. Но это другая отдельная тема.

— Последний вопрос — традиционный. Что для вас фотография сейчас?

— Сегодня фотография стала для меня прежде всего счастьем, Я все меньше отделяю понятия «я» и «моя фотография», а значит, приобретаю целостность с собственным творчеством, собственным бытием...

— Благодарим за интервью!

— Взаимно!

Об авторе

Никита Ступин об уличной фотографии: